Открытое письмо старообрядческим епископам Белокриницкой иерархии.

 

                Боголюбивые братья о Христе!

                Помолившись Богу и призвав Господа на помощь, начинаю писать эти строки. Молю Господа, чтобы не моя воля была в этом писании, но чтобы Сам Господь за молитвы московских чудотворцев, в граде которых мне приходится писать это послание, моему слабому слову дал силу послужить Его вечной правде. Молю Господа и о том, чтобы не только вы, столь ответственные пред Богом за свою паству, но и вся паства ваша почувствовали вместе, единым сердцем, что в моих словах нет никакого грешного намерения, никакого потайного плана. Я ничего для себя не ищу, ни о чем другом не хлопочу, как только о том, чтобы любовь Христова росла и умножалась и чтобы в нашей жизни, в нашем церковном объединении святилось имя Божие. Ради этого только я и был на Рогожском кладбище в памятный день 31 мая 1917 года, когда я передал собору Белокриницких епископов письмо от единоверцев г. Петрограда с просьбою-предложением объединиться в общей церковной молитве.

                На это предложение последовал ответ Белокриницких епископов, на который я ныне и отвечаю этим письмом, и должен сказать правду: горько мне было его читать, горько мне было показать его тем, кто в своем легкомыслии не ценит вечного спасения братии своей и не имеет к ней заповеданной Господом любви.

                Так мне и говорили: «Отличный ответ! Мы предсказывали, что ваша (т.е. моя) затея с посещением Рогожского кладбища кончится таким ответом».

                Но дадим себе слово, братие, что не будем обращать внимания на все эти препятствия к исполнению нашего святого дела. Пусть всякие наемные говоруны, злые клеветники и просто говоруны, только сеющие раздор и разделение, - пусть они делают свое недостойное дело; а мы в любви к Господу будем взирать только на Его пречистый лик и постараемся в чистой совести послужить св. Церкви; постараемся нашу совесть сохранить чистою для Господа. Да, вы правду пишете: «Два с половиной века продолжается этот богоненавистный раскол церковный в нашем отечестве», и все мы повинны в том своими грехами. Верно и то, что пропасть велика утвердися между нами и вами.

Но наша обязанность ныне эту пропасть засыпать, уничтожить. Мы знаем, что вечная и уже навеки непреходимая пропасть утвердилась только между праведниками и грешниками, между добром и злом. А мы – все, конечно, не праведники; все мы – грешники и только надеемся на милосердие Божие, что не до конца прогневается на нас Господь. Поэтому и пропасть, между нами утвердившаяся по грехам нашим, может быть уничтожена, в это я твердо верю.

О, я твердо знаю и то, что это дело великое и трудное. Нужно преодолеть многие препятствия, нужно уничтожить многие преграды, которые Диавол поставит по пути воссоединения к церкви православной всех, от нее отошедших и ее хулителей. Но невозможное от человек возможно для всепобеждающей силы Божией. Только мы все должны быть сильны этой силою, все мы должны быть сильны тою любовию друг ко другу, которую Господь заповедал нам.

А вот, братие, вы этой любви и не имеете. Я думаю, что вы ошибаетесь; я думаю, что не только вы сами грешите, но и всю паству вашу во грехе содержите. Я пошел к вам с открытым сердцем, в любви к Богу и к вам, своей братии. А вы что сделали? Вы и не подумали придти ко мне! Вы считаете себя такими праведными, что говорите слова евангельские, что «пропасть великая утвердися» между нами. Я не согласен с этим. Такой приговор может произнести только Единый Сердцеведец и Судия Праведнейший. Вы должны жалеть заблудшихся и вразумлять их. А вы этого не сделали, а только написали ваш ответ. По моему мнению, я и преосвященный Иосиф углицкий, когда пошли на Рогожское кладбище, то сделали истинно христианское дело и когда епископы Белокриницкой иерархии с любовью приняли нас, то тоже сделали доброе дело. А когда эти епископы вместо ответа делом ответили только суровым словом и отказом говорить с такими заблудшими, как я, то это не очень свято и не очень угодно Господу.

Простите меня, Христа ради, за эти слова. Правда, вы пишете, что вы не перестаете молить Господа о мире всего мира и о совокуплении всех во едину святую соборную и апостольскую Церковь. А я прошу вас, чтобы вы не только молились об этом, но и делали бы то, что требуется для объединения всех в граде Церкви Христовой.

В этом отношении те архипастыри, которых вы порицаете и которых вы не признаете даже и православными (это меня и такого духовного и самоотверженного святителя, как преосвященный Иосиф углицкий) пошли впереди вас и проявили более любви, чем вы.

Но и вся церковь святая наша проявила всю свою любовь к старообрядцам, как только жизнь ее освободилась от прямого насилия. В этом отношении мы, православные, подготовили уже почти все, что необходимо для [исправления?] исторических, ужасных ошибок со стороны прежней правительственной власти. И прежде всего обращено внимание на так называемое единоверие или православное старообрядчество; в этих вопросах, как и во всех, касающихся старообрядчества, много и свято потрудились члены так называемого предсоборного совета, бывшего в июне – июле с. г. в Петрограде.

Этот предсоборный совет, отметив высокие религиозно-бытовые особенности быта православных старообрядцев[,] постановил, что для церковного дела полезно иметь этим старообрядцам свою иерархию, находящуюся в полном братском единении на областных и поместных соборах со всею православною церковью русскою. Лично я глубоко согласен, что доселе православное старообрядчество было организовано вовсе ошибочно и, лишенное своих епископов, которые имели бы их на своем попечении, - вносило много недоразумений в общецерковную жизнь. К сожалению, были и такие случаи, когда единоверческие приходы, наиболее бедные, не имевшие возможности содержать своих священников, присоединялись к ближайшим православным приходам, что даже и поощрялось. Однако теперь есть надежда, что единоверцы будут более дорожить своею церковностью, и будут радоваться, видя деятельность своих архипастырей.

Кроме этого решения, предсоборный совет постановил единогласно, что необходимо снять клятвы, поскольку они касаются древних обрядов. Лично я думаю, что эти клятвы наложены только на церковных раздорников, а не на самые обряды, потому что наиболее древние святые образа, - все с двуперстным перстосложением, и ныне украшают наши святые храмы; кроме того, никому из православных епископов и в голову не приходило считать под клятвою всех двуперстников, а ведь почти весь Заволжский край, весь Север и весь Урал крестится двуперстно. Ясно, что или собор 1667 года не был признан вполне авторитетным всею русскою церковью, всем верующим церковным народом, или постановления его нужно понимать как-то иначе, чем это делают старообрядцы. Но повторяю, что соборные клятвы на старые обряды предсоборный совет решил снять. Таким образом, старообрядцы могут указывать на ошибки прежней власти (и гражданской, и церковной) в отношениях к старообрядчеству, но пока не имеют основания упрекать новую церковную власть в невнимании к запросам церковной жизни. Но вот старообрядцы требуют участия восточных патриархов в снятии клятв, а по моему мнению, это внутреннее дело русской церкви и вмешивать в него патриархов, которые могут отнестись к нему только формально, не влагая в него душу, - это значит только осложнять и затруднять все святое дело объединения русских людей в единое церковное стадо на радость Единому главе Единой Церкви, Господу Спасителю. Кроме этого соображения, можно добавить, что патриарх антиохийский Григорий, когда был в Петрограде, то на служении в единоверческой церкви совершал крестное знамение двуперстно – иначе он делом указал свой взгляд на этот крест.

Последний упрек, который Белокриницкая иерархия делает православной церкви, состоит в том, что «не исполняется богослужебный чин, даже по ее книгам и уставам, служба совершается с пропусками, какими-то отрывками, антицерковным пением (концертным)».

Вот это воистину горе! И хуже всего то, что миряне, простой народ, хоть по привычке, по народным воспоминаниям, еще любит весь уклад церковной жизни, любит св. посты, любит уставное богослужение и пастырей – молитвенников и постников, а многие пастыри наши, воспитанные на всякой философии, по временам вполне пренебрегают и постами, и церковным уставом, и горем своих прихожан, когда последние жалуются, что у них, вместо пастыря доброго, Божию службу правит какой-то нигилист, явно ни во что не верующий и ничего не любящий.

Эти же пастыри наши буквально живого слова не могут сказать во спасение скорбящей души, - все у них заучено, безжизненно, скучно! Они не умеют и приступить к делу церковному, они просто не понимают его… Да, это – горе! Но всем этим и озабочена наша иерархия, которая главною своею целью поставила за последнее время отыскать добрых, церковных деятелей, пастырей ревностных, преданных церковному делу и соблюдающих церковные уставы. Мое личное мнение таково, что в настоящее страшное для церкви время, если бы старообрядческая иерархия пошла навстречу воссоединения с иерархией православной, то она много послужила бы сохранению церковного строя на святой Руси. И великий грех старообрядческие иерархи примут на свои души, если они не только не уравняют пути к воссоединению старообрядцев с православными, но вместе с нашими печальной памяти миссионерами будут стоять стеною или пропастью между этими двумя близкими по духу церковными обществами.

В заключение я скажу, как я находил бы возможным установление молитвенного взаимо-общения и примирения между православными и старообрядцами. Все дело во взаимном стремлении к любви Христовой, к установлению церковного единения. Поэтому обе стороны должны идти навстречу друг другу, т. е. все подготовить к объединению, а потом – буквально выйти навстречу друг другу. Иерархи Белокриницкой иерархии должны идти великим крестным ходом в святой московский Кремль, к московским чудотворцам, а навстречу им из Кремля со всеми святыми древними образами должны идти всем собором иерархи православные. Встретившись на Красной площади, все участники крестных ходов падают в землю друг другу и взаимно испрашивают друг у друга прощение за вольные и невольные двухвековые прегрешения. И верую и исповедую, что Сам Господь с высоты небесной благословит это взаимное всепрощение и пошлет Свою благодать, и в слезах неземной радости святая Русь начнет новую жизнь. После взаимного братского лобзания старообрядческий первосвятитель совершит Божественную литургию в Архангельском соборе с епископами Андреем уфимским и Иосифом углицким, а первосвятитель новообрядческий – с двумя епископами старообрядческими будет литургисать в Успенском соборе. Все это должно произойти в согласии со всем верующим народом обеих сторон. Весь народ должен участвовать в радости этого торжества единым сердцем, хотя внешний обряд будет во многом различаться. А потом мудрость объединенной иерархии должна на общих соборах (может быть, на многих) чрез общие молитвы объединить все свое стадо церковное и в обряде; и даст нам всем Господь ту любовь к церковным обрядам, которую имели и сейчас имеют ревностные хранители церковных преданий русские старообрядцы.

Братие – святители иерархии Белокриницкой! Простите меня, что беспокою вас этим письмом, но совесть моя в нынешние ответственные дни требует от меня слов и дел, а не одного только благонамеренного молчания. Прошу же вас и умоляю вас именем Божиим, кланяюсь вам и прошу вас: во имя любви Христовой будьте выше привычных взглядов и мнений, сами забудьте и паству вашу убедите забыть всякие пререкания и обиды и постарайтесь соделать всероссийскую и даже вселенскую радость, постарайтесь совершить объединение церкви православной со старообрядцами.

Да укрепит Господь вас на этот великий подвиг! Прошу ваших молитв обо мне грешном.

 

Епископ уфимский Андрей.

 

ж. Слово Церкви. 1917 №45-47 (5, 12 и 19 ноября 1917 г.) С. 743-744.